新概念俄语学习《红楼梦》俄语版第五回（5）
|
Баоюй никак не мог вникнуть в смысл и потому слушал рассеянно, но мелодия пьянила и наполняла душу тоской. Он не стал допытываться, как сочинили эту арию, какова ее история, и, чтобы развеять тоску, принялся читать дальше. Печалюсь: рок неотвратим Как отрадно на сердце, когда на глазах, торжествуя, природа цветет! Как печально, когда за расцветом идет увяданья жестокий черед! На мирские дела взгляд мой дерзок и смел: Десять тысяч – да сгинут назойливых дел! В этой жизни тоске долго плыть суждено, И растает души аромат все равно… К дому отчему вновь устремляю свой взор, Но теряется путь в неприступности гор! Обращаюсь к родителям часто во сне: – Мир покинуть дороги велят, А отцу было б лучше подальше уйти От дворцовых чинов и наград. Отторгнута родная кровь Одинокий парус. Ветер. Дождь. Впереди – тысячеверстный путь. Вся моя родня, мой дом и сад, – все исчезло! О былом забудь! И осталось только слезы лить… ?Пусть спеша уходят годы прочь, Вам, отец и мать, скажу я так: не горюйте! Позабудьте дочь!? В жизни все имеет свой предел, встреч, разлук причины тоже есть, Мы живем на разных полюсах, – мать, отец – вдали, а дочь их – здесь… Каждому свое. Покой и мир каждый охраняет для себя. Есть ли выход, раз от вас ушла? Выхода не вижу. То – судьба! Скорбь среди веселья Ее в то время грела колыбель, а мать с отцом уже настигла смерть. Из тех людей, разряженных в шелка, красавицу кто мог тогда узреть? Стремлений тайных юношей и дев она не приняла, сочтя за срам, Зато теперь Нефритовый она собою среди туч являет Храм! Ее достойной парой стать сумел красивый отрок с чистою душой , Казалось бы, что вечен их союз, как это небо вечно над землей! Но к детству повернул зловещий рок , опять сгустился тягостный туман, А что же дальше? Словно облака, развеян иллюзорный Гаотан, Живительная высохла вода, исчезла, как мираж, река Сянцзян! Таков итог! Всему грядет конец! уходит все и пропадает прочь! А потому терзаться ни к чему, – сколь ни терзайся – горю не помочь! Мир такого не прощает… Подобна нежной орхидее и нравом ты и красотой, Твоих достоин дарований не смертный, а мудрец святой! Вот как случается порою с отверженною сиротой! Ты скажешь: ?Изо рта зловонье у тех, кто много мяса ест, А тем, кто увлечен шелками, и шелк однажды надоест!? Поднявшись над людьми, не знала, что мир коварен, зависть зла, И чистоте взамен презренье ты от бесчестных приняла! Вздохну: светильник в древнем храме утешит лишь на склоне лет, А красный терем, нежность сердца, цветенье, – все сойдет на нет! Издревле так: в пыли и смраде быть чистым чувствам суждено, Достойно ли нефрит отменный бросать на илистое дно? Как много сыновей вельможных вздыхали – и не без причин, – О том, что счастье зря теряет и благородный господин! Когда любят коварного… Волк чжуншаньский – Бессердечный, Разве помнит он, что вечен Корень жизни человечьей? Все, чем движим, – лишь разврат, Жажда временных услад. Знатных дам, чей славен род, В жертвы он себе берет, И, согнув, как ветки ив, Этих дам по белу свету Он бросает, как монеты, Что похитил, не нажив… Я вздыхаю: сколько нежных, Утонченных, сердобольных Он обрек всю жизнь в печалях Биться, как в коварных волнах! Рассеяны иллюзии цветов Что три весны отрадного сулят для персика румяного и сливы? Но, загубив прекрасные цветы, найти убийцы радость не смогли бы… Все говорят: ищи на небесах, – там персика цветы пышны до лета, И говорят еще, что в облаках так много абрикосового цвета! Все это так. Но видано ли то, чтоб осень нас не настигала где то? В Деревню белых тополей смотрю и слышу стон несчастных, там живущих, А в Роще кленов темных, вторя им , рыдают неприкаянные души. Уходят дни. Могил уж не видать. Все в запустенье, и бурьян все гуще. Сколь много неимущий терпит мук, чтоб нищий ныне завтра стал богатым! Да и цветов судьба – извечный круг, весна – рассвет, а осень – срок заката. А раз уж смерть идет за жизнью вслед, – кто может от нее найти спасенье? Но говорят, – на Западе растет посо – такое чудное растенье: Тому, кто под его укрылся сенью, способен жизнь продлить чудесный плод! Бремя разума Когда все нервы, силы – до предела – Подчинены лишь разуму – и только, Судьба идет наперекор удачам, И от ума не радостно, а горько! Предрешено, как видно, до рожденья Такому сердцу биться сокрушенно, А после смерти прекратятся бденья, Душа покинет плоть опустошенной. Скажу к примеру: жизнь в семье богата, Спокойны люди, не предвидя лиха, И вдруг такой исход: она распалась, И закрутились все в житейских вихрях… Вот тут и вспомнишь: помыслы и думы, Когда подчинены мирским волненьям, Вся жизнь плывет, и в этих вечных волнах Смутна, как в третью стражу сновиденье. Представим: гром загрохотал внезапно, – И от дворца остались только камни; Представим: грустно угасает солнце, – Как будто фонаря последний пламень… Увы, увы! Все радости земные Ведут людей к трагедиям и бедам! О вас печалюсь, люди в мире бренном, Поскольку день грядущий вам неведом! Когда сторицей воздаешь… Когда сторицей воздаешь, – Живя на этом свете, Он, милосердный, снизойдет, Спаситель благодетель! Мать счастлива, и счастье в том, И в том ее забота, Чтоб тайно одарять добром – Без всякого расчета… Но, люди, – убеждаю вас: Так много страждущих сейчас! Нам надо помогать им! Не подражайте тем, скупым, Все меряющим на калым, – дядьям моим и братьям! Пусть истина добрей, чем ложь! Но в мире поднебесном Где потеряешь, где найдешь – Лишь небесам известно! 相关资料 |
