俄语童话阅读素材：Тень
|
Вот уж где печет солнце - так это в жарких странах！ Люди загорают там до того， что кожа их становится цвета красного дерева， а в самых жарких - черная， как у негров. Но пока речь пойдет только о жарких странах： сюда приехал из холодных один ученый. Он было думал и тут бегать по городу， как у себя дома， да скоро отвык и， как все благоразумные люди， стал сидеть весь день дома с закрытыми ставнями и дверьми. Можно было подумать， что весь дом спит или никого нет дома. Узкая улица， застроенная высокими домами， располагалась так， что жарилась на солнце с утра до вечера， и просто сил не было выносить эту жару！ Ученому， приехавшему из холодных стран， - он был человек умный и молодой еще， - казалось， будто он сидит в раскаленной печи. Жара сильно сказывалась на его здоровье. Он исхудал， и даже тень его как-то вся съежилась и стала куда меньше， чем была на родине： жара сказывалась и на ней. Оба они - и ученый и тень - оживали только с наступлением вечера. И， право， любо было посмотреть на них！ Как только в комнату вносили свечу， тень растягивалась во всю стену， захватывала даже часть потолка - ей ведь надо было потянуться хорошенько， чтобы вновь набраться сил. Ученый выходил на балкон и тоже потягивался и， как только в ясном вечернем небе зажигались звезды， чувствовал， что вновь возрождается к жизни. На все другие балконы - а в жарких странах перед каждым окном балкон - тоже выходили люди： ведь свежий воздух необходим даже тем， кому нипочем быть цвета красного дерева！ Оживление царило и внизу - на улице， и наверху - на балконах. Башмачники， портные и прочий рабочий люд - все высыпали на улицу， выносили на тротуары столы и стулья и зажигали свечи. Их были сотни， этих свечей， а люди - кто пел， кто разговаривал， кто просто гулял. По мостовой катили экипажи， семенили ослы. Динь-динь-динь！ - звякали они бубенцами. Тут проходила с пением похоронная процессия， там уличные мальчишки взрывали на мостовой хлопушки， звонили колокола. Да， оживление царило повсюду. Тихо было в одном только доме， стоявшем как раз напротив того， где жил ученый. И все же дом этот не пустовал： на балконе， на самом солнцепеке стояли цветы， без поливки они не могли бы цвести так пышно， кто-нибудь да поливал их！ Стало быть， в доме кто-то жил. Дверь на балкон отворяли по вечерам， но в самих комнатах было всегда темно， по крайней мере в той， что выходила окнами на улицу. А где-то в глубине дома звучала музыка. Ученому слышалось в ней дивно прекрасное， но， может статься， ему только так казалось： по его мнению， здесь， в жарких странах， все было прекрасно； одна беда - солнце！ Хозяин дома， где поселился ученый， тоже не знал， кто живет в доме напротив： там никогда не показывалось ни души， а что до музыки， то он находил ее страшно скучной. - Словно кто сидит и долбит одну и ту же пьесу， и ничего-то у него не получается， а он все долбит： дескать， добьюсь своего， и по-прежнему ничего не получается， сколько б ни играл. Как-то ночью ученый проснулся； дверь на балкон стояла настежь， ветер шевелил портьеры， и ему показалось， что балкон дома напротив озарен каким-то удивительным сиянием； цветы пламенели самыми чудесными красками， а между цветами стояла стройная прелестная девушка и， казалось， тоже светилась. Все это так ослепило его， что ученый еще шире раскрыл глаза и тут только окончательно проснулся. Он вскочил， тихонько подошел к двери и стал за портьерой， но девушка исчезла， исчез свет и блеск， и цветы не пламенели больше， а просто стояли прекрасные， как всегда. Дверь на балкон была приотворена， и из глубины дома слышались нежные， чарующие звуки музыки， которые хоть кого могли унести в мир сладких грез. Все это было похоже на колдовство. Кто же там жил？ Где， собственно， был вход в дом？ Весь нижний этаж был занят магазинами - не могли же жильцы постоянно входить через них！ Однажды вечером ученый сидел на своем балконе. В комнате позади него горела свеча， и вполне естественно， тень его падала на стену дома напротив. Больше того， она даже расположилась между цветами на балконе， и стоило ученому шевельнуться， шевелилась и тень - такое уж у нее свойство. - Право， моя тень - единственное живое существо в том доме， - сказал ученый. - Ишь как ловко устроилась между цветами. А дверь-то ведь приотворена. Вот бы тени догадаться войти в дом， все высмотреть， а потом вернуться и рассказать мне， что она там видела. Да， ты сослужила бы мне хорошую службу， - как бы в шутку сказал ученый. - Будь добра， войди туда！ Ну， идешь？ И он кивнул тени， а тень ответила ему кивком. - Ну ступай， смотри только не пропади там！ С этими словами ученый встал， и тень его на балконе напротив - тоже. Ученый повернулся - повернулась и тень， и если бы кто-нибудь внимательно наблюдал за ними в эту минуту， то увидел бы， как тень скользнула в полуотворенную балконную дверь дома напротив как раз в то мгновение， когда ученый ушел с балкона в комнату и опустил за собой портьеру. Наутро ученый вышел в кондитерскую попить кофе и почитать газеты. - Что такое？ - сказал он， выйдя на солнце. - У меня нет тени！ Стало быть， она и вправду ушла вчера вечером и не вернулась. Вот досада-то！ Ему стало неприятно， не столько потому， что тень ушла， сколько потому， что он вспомнил историю о человеке без тени， известную всем и каждому у него на родине， в холодных странах. Вернись он теперь домой и расскажи， что с ним приключилось， все сказали бы， что он пустился в подражательство， а ему это было без нужды. Вот почему он решил даже не заикаться о происшествии с тенью и умно сделал. Вечером он опять вышел на балкон и поставил свечу прямо позади себя， зная， что тень всегда старается загородиться от света хозяином. Но выманить свою тень таким образом ему не удалось. Уж он и садился， и выпрямлялся - тени не было， тень не являлась. Он хмыкнул - да что толку？ Досадно было， но в жарких странах все растет необычайно быстро， и вот через неделю ученый， выйдя на солнце， к своему величайшему удовольствию， заметил， что от его ног начала расти новая тень - должно быть， корешки-то старой остались. Через три недели у него уже была сносная тень， а за время обратного путешествия ученого на родину она подросла еще и под конец стала такой большой и длинной， что хоть убавляй. Итак， ученый вернулся домой и стал писать книги об истине， добре и красоте. Шли дни， шли годы…… Так прошло много лет. И вот сидит он однажды вечером у себя дома， как вдруг послышался тихий стук в дверь. - Войдите！ - сказал он， но никто не вошел. Тогда он отворил дверь сам и увидел перед собой необыкновенно тощего человека， так что ему даже как-то чудно стало. Впрочем， одет тот был очень элегантно， по-господски. - С кем имею честь говорить？ - спрашивает ученый. - Я так и думал， что вы не узнаете меня， - сказал элегантный господин. - Я обрел телесность， обзавелся плотью и платьем. Вы， конечно， и не предполагали встретить меня когда-нибудь таким благоденствующим. Неужели вы все еще не узнаете свою бывшую тень？ Да， пожалуй， вы думали， что я уже больше не вернусь. Мне очень повезло с тех пор， как я расстался с вами. Я во всех отношениях завоевал себе прочное положение в свете и могу откупиться от службы， когда пожелаю！ При этих словах он забренчал множеством дорогих брелоков， висевших на цепочке для часов， а потом начал играть толстой золотой цепью， которую носил на шее. Пальцы его так и сверкали бриллиантовыми перстнями！ Драгоценности были настоящие， не поддельные. - Я просто не могу прийти в себя от удивления！ - сказал ученый. - Что все это означает？ - Да， явление не совсем обыкновенное， это правда， - сказала тень. - Но ведь и вы сами не относитесь к числу людей обыкновенных， а я， как вы знаете， с детства ходил по вашим стопам. Как только вы нашли， что я достаточно созрел， чтобы зажить самостоятельно， я и пошел своею дорогой， добился， как видите， полного благосостояния； да вот взгрустнулось что-то по вас， захотелось повидаться с вами， пока вы еще не умерли - должны же вы когда-нибудь умереть！ - и， кстати， взглянуть еще разок на здешние края. Любовь к родине， понимаете ли， никогда нас не покидает. Я знаю， что у вас теперь новая тень. Скажите， не должен ли я что-нибудь ей или вам？ Только скажите слово - и я заплачу. - Так неужели это в самом деле ты？ - воскликнул ученый. - Это в высшей степени замечательно！ Вот уж никогда бы не поверил， что моя бывшая тень вернется ко мне， да еще человеком！ - Скажите же， не должен ли я вам？ - вновь спросила тень. - Мне не хотелось бы быть у кого-нибудь в долгу！ - Что за разговор！ - сказал ученый. - Какой там долг！ Ты вполне свободен！ Я ужасно рад， что ты счастлив！ Садись же， старина， и расскажи мне， как все это вышло и что ты увидел в доме напротив？ - Извольте， - сказала тень， усаживаясь. - Но обещайте мне не говорить никому здесь， в городе， где бы вы меня ни встретили， что я был когда-то вашей тенью. Я собираюсь жениться！ Я в состоянии содержать семью， и даже неплохо！…… - Будь спокоен！ - сказал ученый. - Никто не будет знать， кто ты， собственно， есть！ Вот моя рука！ Даю тебе слово！ А ведь слово - человек…… - Слово - тень！ - вставила тень， ведь иначе она и не могла сказать. А ученому оставалось только удивляться， как много в ней было человеческого， начиная с самого платья： черная пара из тонкого сукна， лакированные ботинки， цилиндр， который мог складываться， так что оставались только донышко да поля； о брелоках， золотой цепи на шее и бриллиантовых перстнях мы уже говорили. Да， тень была одета превосходно， и это-то， собственно， и придавало ей вид настоящего человека. |
