俄语童话阅读素材：На утином дворе
|
Из Португалии - а кто говорит， из Испании， но это все едино - вывезли утку. Прозвали ее Португалкою. Она несла яйца， потом ее зарезали， зажарили и подали на стол - вот и вся ее история. Выводков из ее яиц тоже звали Португалками， и это кое-что да значило. Наконец из всего потомства первой Португалки осталась на утином дворе только одна утка. На этот утиный двор допускались и куры с петухом， неимоверно задиравшим нос. - Он просто оскорбляет меня своим неистовым криком! - говорила Португалка. - Но он красив - этого у него не отнимешь， хоть и не сравнится с селезнем. Ему бы следовало быть посдержаннее， но сдержанность - это искусство， требующее высшего образования. Этим отличаются певчие птички， что гнездятся вон там， в соседском саду на липах. Как мило они поют! В их пении есть что-то такое трогательное， португальское - так я это называю. Будь у меня такая певчая птичка， я бы заменила ей мать， была бы с нею ласкова， добра! Это уж у меня в крови， в моем португальстве. Как раз в эту минуту и свалилась с крыши певчая птичка. Она спасалась от кошки и сломала при этом крыло. - Как это похоже на кошку， эту негодяйку! - сказала Португалка. - Я знаю ее еще по той поре， когда у меня самой были утята. И подумать только， что такой твари позволяют жить и бегать тут по крышам! Нет уж， в Португалии， я думаю， такого не увидишь! И она принялась соболезновать бедной птахе. Соболезновали и простые утки， не португальские. - Бедная крошка! - говорили они， подходя к ней одна за другой. - Хоть сами-то мы не из певчих， но в нас есть внутренний резонанс или что-то в этом роде. Мы это чувствуем， хоть и не говорим об этом. - Ну так я поговорю! - сказала Португалка. - И сделаю для нее кое-что. Это прямой долг каждого! - С этими словами она подошла к корыту， зашлепала по воде крыльями и чуть не залила птичку ливнем брызг， но все это от доброго сердца. - Вот доброе дело! - сказала Португалка. - Смотрите и берите пример. - Пип! - пискнула птаха; сломанное крыло не давало ей встряхнуться хорошенько. Но она все же понимала， что выкупали ее от доброго сердца. - Вы очень добры， сударыня! - прибавила она， но повторить душ не просила. - Я никогда не думала о том， какой у меня нрав! - ответила Португалка. - Но знаю， что люблю всех моих ближних， кроме кошки. А уж этого от меня требовать не приходится! Она съела двух моих утят!…… Ну， будьте же теперь здесь как дома! Это можно! Сама я тоже не здешняя， что вы， конечно， заметили по моей осанке и оперению. А селезень мой здешний， не моей крови， но я не спесива!…… Если вас вообще кто-нибудь поймет здесь， на дворе， то уж， смею думать， это я! - У нее портулакария в зобу! - сострил один маленький утенок из простых. Остальные утки， тоже из простых， нашли это бесподобным： "портулакария" звучит ведь совсем как Португалия. Они подталкивали друг друга и крякали： - Кряк! Вот остряк! А потом опять занялись бедной птахой. - Португалка мастерица поговорить! - сказали они. - У нас нет таких громких слов в клюве， но и мы принимаем в вас не меньшее участие. И если мы ничего не делаем для вас， то не кричим об этом! По-нашему， так благороднее. - У вас прелестный голос! - сказала одна из пожилых уток. - То-то， должно быть， приятно сознавать， что радуешь многих! Я， впрочем， мало смыслю в пении， оттого и держу язык в клюве! Это лучше， чем болтать глупости， какие вам столько приходится выслушивать! - Не надоедайте ей! - вмешалась Португалка. - Ей нужен отдых и уход. Хотите， я опять вас выкупаю， милая певунья? - Ах нет! Позвольте мне остаться сухой! - попросила та. - А мне только водяное леченье и помогает! - продолжала Португалка. - Развлечения тоже очень полезны! Вот скоро придут в гости соседки куры， в их числе две китаянки. Они ходят в панталончиках и очень образованны. Это подымает их в моих глазах. Куры явились， явился и петух. Сегодня он был вежлив и не грубиянил. - Вы настоящая певчая птица! - сказал он пташке. - Вы делаете из своего крохотного голоска все， что только можно сделать из крохотного голоска. Только надо бы иметь свисток， как у паровоза， чтобы слышно было， что ты мужчина. Обе китаянки пришли от пташки в полный восторг： после купанья она была вся взъерошенная и напомнила им китайского цыпленка. - Как она мила! - сказали они и вступили с нею в беседу. Говорили они шепотом， да еще и с придыханием на "п"， как и положено мандаринам， говорящим на изысканном китайском языке. - Мы ведь вашей породы! А утки， даже сама Португалка， относятся к водяным птицам， как вы， вероятно， заметили. Вы нас еще не знаете， но многие ли нас здесь знают или дают себе труд узнать? Никто， даже и среди кур никто， хотя мы и рождены для более высокого нашеста， нежели большинство! Ну да пусть! Мы мирно идем своею дорогой， хотя у нас и другие принципы： мы смотрим только на одно хорошее， говорим только о хорошем， хотя и трудно найти его там， где ничего нет! Кроме нас двух да петуха， во всем курятнике нет больше даровитых и вместе с тем честных натур. Об утином дворе и говорить нечего. Мы предостерегаем вас， милая певунья! Не верьте вон той короткохвостой утке - она коварная! А вон та， пестрая， с косым узором на крыльях， страшная спорщица， никому не дает себя переговорить， а сама всегда неправа! А вон та， жирная， обо всех отзывается дурно， а это противно нашей природе： уж лучше молчать， если нельзя сказать ничего хорошего! У одной только Португалки еще есть хоть какое-то образование， и с нею еще можно водиться， но она тоже небеспристрастна и слишком много говорит о своей Португалии. - И чего это китаянки так расшептались! - удивлялись две утки из простых. - На нас они просто наводят скуку， мы никогда с ними не разговариваем. Но вот явился селезень. Он принял певчую птичку за воробья. - Ну да я особенно не разбираю， для меня все едино! - сказал он. - Она из породы шарманок， есть они - ну и ладно. - Пусть себе говорит， не обращайте внимания! - шепнула птахе Португалка. - Зато он весьма деловой селезень， а дело ведь главное!…… Ну， а теперь я прилягу отдохнуть. Это прямой долг по отношению к самой себе， если хочешь разжиреть и быть набальзамированной яблоками и черносливом. И она улеглась на солнышке， подмаргивая одним глазом. Улеглась она хорошо， сама была хороша， и спалось ей хорошо. Певчая птичка пригладила сломанное крыло и прилегла к своей покровительнице. Солнце здесь пригревало так славно， хорошее было местечко. Соседские куры принялись рыться в земле. Они， в сущности， и приходили-то сюда только за кормом. Потом они стали расходиться; первыми ушли китаянки， за ними и остальные. Остроумный утенок сказал про Португалку， что старуха скоро впадет в утиное детство. Утки закрякали от смеха. "Утиное детство!" Ах， он бесподобен! Вот остряк! - Они повторяли и прежнюю его остроту： - "Портулакария!" Позабавившись， улеглись и они. Прошел час， как вдруг на двор выплеснули кухонные отбросы. От всплеска вся спящая компания проснулась и забила крыльями. Проснулась и Португалка， перевалилась на бок и придавила певчую птичку. - Пип! - пискнула та. - Вы наступили на меня， сударыня! - Не путайтесь под ногами， - ответила Португалка. - Да не будьте такой неженкой. У меня тоже есть нервы， но я никогда не пищу. - Не сердитесь! - сказала птичка. - Это у меня так вырвалось! Но Португалка не слушала， набросившись на отбросы， и отлично пообедала. Покончив с едой， она опять улеглась. Птичка снова подошла к ней и хотела было доставить ей удовольствие песенкой： Чу-чу-чу-чу! Уж я не промолчу， Я вас воспеть хочу! Чу-чу-чу-чу! - После обеда мне надо отдохнуть! - сказала утка. - Пора вам привыкать к здешним порядкам. Я хочу спать! Бедная пташка совсем растерялась， она ведь хотела только услужить! А когда госпожа Португалка проснулась， пташка уже опять стояла перед ней и поднесла ей найденное зерно. Но Португалка не выспалась как следует и， разумеется， была не в духе. - Отдайте это цыпленку! - крикнула она. - Да не стойте у меня над душой! - Вы сердитесь на меня? - спросила пташка. - Что же я такого сделала? - "Сделала"! - передразнила Португалка. - Выражение не из изящных， позвольте вам заметить! - Вчера светило солнышко， - сказала пташка， - а сегодня так серо， темно…… Мне так грустно! - Вы не сильны во времяисчислении! - сказала Португалка. - День еще не кончился! Да не смотрите же так глупо! - Теперь у вас точь-в-точь такие же злые глаза， как те， от которых я спаслась!…… - Ах бесстыдница! - сказала Португалка. - Вы что же， приравниваете меня к кошке， к хищнице? В моей крови нет ни единой капельки зла! Я приняла в вас участие， и я научу вас приличному обхождению! Она откусила птичке голову， и та упала замертво. - Это еще что такое! - сказала Португалка. - И этого вынести не могла! Ну， так она вообще была не жилец на свете. А я была ей как мать родная， уж я-то знаю! Что у меня， сердца нет， что ли? Соседский петух просунул голову на двор и закричал， что твой паровоз. - Вы хоть кого в могилу сведете своим криком! - сказала утка. - Это вы во всем виноваты! Она потеряла голову， да и я скоро свою потеряю! - Не много же места она теперь занимает! - сказал петух. - Говорите о ней почтительнее! - сказала Португалка. - У нее были манеры， она умела петь， у нее было высшее образование! Она была нежна и полна любви， а это приличествует животным не меньше， чем так называемым людям! Вокруг мертвой птички собрались все утки. Утки вообще способны к сильным чувствам， будь то зависть или симпатия. Но завидовать тут было нечему， стало быть， оставалось жалеть. Пришли и куры-китаянки. - Такой певуньи у нас больше не будет! Она была почти что китаянка! - И они всхлипывали， другие куры тоже， а утки ходили с красными глазами. - Что-что， а сердце-то у нас есть! - говорили они. - Этого уж у нас не отнимут! - Сердце! - повторила Португалка. - Да， этого-то добра у нас здесь почти столько же， сколько в Португалии! - Подумаем-ка лучше о том， чем бы набить зобы! - сказал селезень. - Это главное! А если и сгинула одна шарманка， что ж， их еще довольно осталось на свете. 相关资料 |
