红楼梦第十三回（三）
|
Одна мысль не давала Цзя Чжэню покоя: ?Цзя Жун пока еще учится, поэтому на траурном флаге нет титулов, да и регалий на похоронах будет немного . Как то неловко?. На четвертый день первой недели евнух Дай Цюань из дворца Великой светлости прислал все необходимое для жертвоприношений, а вскоре прибыл и сам в большом паланкине, под удары гонгов. Цзя Чжэнь незамедлительно принял его, усадил на Террасе пчел и стал угощать чаем. Наконец то ему представился случай завести разговор о покупке должности для Цзя Жуна. – Хотите придать больше блеска похоронной церемонии? – поинтересовался Дай Цюань. – Вы угадали, – ответил Цзя Чжэнь. – Весьма кстати, – заявил Дай Цюань, – есть хорошая вакансия. В императорскую гвардию требуются два офицера. Вчера с такой же просьбой ко мне обратился третий брат Сянъянского хоу? и вручил полторы тысячи лянов серебра. Вы же знаете, мы с ним старые друзья, к тому же дед его занимает высокое положение, я подумал и согласился. Вторую должность захотел купить правитель области Юнсин для своего сына. Это явилось для меня такой неожиданностью, что я даже не успел ему ответить. Так что пишите скорее родословную своего сына. Цзя Чжэнь велел подать лист красной бумаги и написал: ?Студент Цзя Жун, двадцати лет от роду, уроженец уезда Цзяннин области Интяньфу в Цзяннани. Прадед – Цзя Дайхуа, полководец Божественного могущества и столичный генерал губернатор с наследственным титулом первого класса. Дед – Цзя Цзин – получил степень цзиньши на экзаменах в таком то году. Отец – Доблестный и Могущественный полководец Цзя Чжэнь с наследственным титулом третьего класса?. Дай Цюань прочитал бумагу и сказал своему слуге, стоявшему рядом: – Когда вернемся, передашь эту бумагу начальнику ведомства финансов и скажешь, что я прошу его составить свидетельство офицера императорской дворцовой охраны и выписать соответствующую бумагу с занесением в нее этой родословной. Деньги пришлю завтра. Слуга слушал и почтительно кивал головой. Как Цзя Чжэнь ни удерживал гостя, тот стал прощаться, и пришлось проводить его до дворцовых ворот. Уже когда Дай Цюань садился в паланкин, Цзя Чжэнь его спросил: – Мне самому сходить в казначейство передать серебро или прислать его вам домой? – В казначействе больше хлопот, – ответил Дай Цюань, – лучше пришлите домой ровно тысячу лянов. Цзя Чжэнь поблагодарил и сказал: – Как только окончится срок траура, мы с сыном придем к вам выразить признательность лично. Тут послышались крики и шум – это пожаловала жена Преданного и Почтительного хоу Ши Дина с племянницей Ши Сянъюнь. Не успели госпожа Син, госпожа Ван и Фэнцзе проводить их в дом, как прибыли люди из семей Цзиньсянского хоу, Чуаньнинского хоу и Шоушаньского бо совершить жертвоприношения перед гробом покойницы. У паланкинов их встретил Цзя Чжэнь и отвел в зал. Все сорок девять дней у дворца Нинго царило оживление. Непрерывной чередой шли родные и друзья, толпами валили чиновники, сновали какие то люди. В положенный срок Цзя Чжэнь велел Цзя Жуну обрядиться в праздничную одежду и поехать за свидетельством. Госпожу Цинь хоронили как положено хоронить жену чиновника пятого класса, о чем свидетельствовали все атрибуты у гроба и совершаемые церемонии. На табличке у гроба значилось: ?Местопребывание госпожи Цинь из семьи Цзя, супруги чиновника пятого класса?. Ворота из сада Слияния ароматов, ведущие на улицу, были распахнуты настежь, по обе стороны от них сооружены помосты для музыкантов и выставлены топоры, секиры и мечи. На воротах – большая красная доска с золотыми иероглифами: ?Офицер императорской гвардии по охране дворцов Запретного города, несущий службу при особе государя?. На алтарях для буддийских и даосских монахов – надпись крупными иероглифами: ?На похоронах супруги чиновника пятого класса урожденной Цинь, жены старшего внука потомственного Нинго гуна из рода Цзя, офицера императорской гвардии по охране дворцов Запретного города, несущего службу при особе государя, в месте наивысшей справедливости четырех материков, в государстве великого спокойствия, созданного навечно велением Неба, праведный буддийский монах, смиренный служитель Пустоты и Спокойствия Вань и проповедник единственно истинной веры даос Е, благоговейно соблюдая пост, с почтением обращаются к Небу и взывают к Будде?. Затем следовала еще одна надпись: ?Место, где почтительно просят духов хранителей учения Будды излить божественную милость, распространить могущество и избавить за сорок девять дней душу покойницы от наказаний и возмездия за совершенные грехи и дать ей успокоение?. Остальных надписей мы перечислять не будем. Цзя Чжэнь был доволен, но в то же время опасался, как бы не случилось упущений в церемониях – госпожа Ю заболела и не могла принимать знатных дам. – Отчего вы печалитесь, брат мой? – спросил Баоюй. – Все дела как будто улажены? Тут Цзя Чжэнь признался, что беспокоится, так как некому распоряжаться приемом гостей. – Что вы! – воскликнул Баоюй. – Есть человек, который легко справится с этим делом. На вопрос, кто это, Баоюй не осмелился вслух ответить, ибо в комнате было полно родственников. Он наклонился к самому уху Цзя Чжэня и что то ему прошептал. Цзя Чжэнь не мог скрыть своей радости. – Прекрасно! Теперь все в порядке! – воскликнул он. – Пойдем же быстрее! Он попрощался со всеми и, увлекая за собой Баоюя, направился в верхнюю комнату. 相关资料 |
