红楼梦第三十一回（二）
|
– Ты куда? – К матушке, – ответил Баоюй. – Зря! Не надо позорить Цинвэнь! Даже если она хочет уйти, с таким делом торопиться не следует. Успокоишься, гнев пройдет, а потом, при случае, заведешь об этом разговор. Ес ли же пойдешь прямо сейчас, матушка поймет, что это неспроста. – Ничего она не поймет, я просто скажу, что Цинвэнь хочет уйти и все время скандалит, – возразил Баоюй. – Когда это я скандалила и говорила, что хочу уйти? – со слезами воскликнула Цинвэнь. – Вы сами на меня напустились, а теперь я же и виновата. Что ж, идите, докладывайте! Че м уйти, я лучше разобью себе голову! – Странно! – заметил Баоюй. – Уходить не хочешь, а скандалишь! Но скандалов я не вын ошу, так что лучше нам расстаться! Баоюй решительно направился к выходу. Сижэнь забежала вперед и опустилась на колен и, преградив ему путь. Остальные служанки, которые за дверьми прислушивались к разговору, ворвались в ком нату, тоже стали на колени и принялись умолять Баоюя не прогонять Цинвэнь. Баоюй поднял Сижэнь, велел встать остальным, а сам сел на кровать и со вздохом обрати лся к Сижэнь: – Посоветуй, как быть! Я страдаю, а никто меня не жалеет! Баоюй заплакал, а вслед за ним и Сижэнь. Цинвэнь хотела что то сказать, но тут появилас ь Дайюй, и Цинвэнь поспешила уйти. – Такой большой праздник, а ты плачешь! Неужели поссорились из за пирожков с рисом ? – спросила Дайюй. Баоюй и Сижэнь улыбнулись. – Впрочем, я все понимаю, можешь не отвечать, – добавила она, похлопав Сижэнь по пле чу, – лучше скажи, что у вас с супругом произошло? Может быть, помирить вас? – Зачем вы шутите, барышня? – отодвинувшись от Дайюй, промолвила Сижэнь. – Ведь я простая девчонка! – Ну и что же! – возразила Дайюй. – А я считаю тебя золовкой! – Зачем ты над ней насмехаешься? – с упреком сказал Баоюй. – Пусть даже так, но сплет ничать могут другие, а ты не должна! Сижэнь этого не перенесет! – Барышня, вы и представить не можете, как я страдаю! – воскликнула Сижэнь. – Я буду служить ему до последнего вздоха! – Не знаю, как другие, а я непременно умру, оплакивая тебя! – вскричала Дайюй. – Тогда я стану монахом! – решительно заявил Баоюй. – Попридержал бы язык! – одернула его Сижэнь. – Нечего болтать глупости! Дайюй зажала рот, чтобы не рассмеяться, и сказала: – Ты уже дважды обещал стать монахом! Отныне буду записывать все твои обещания! Баоюй понял, что она намекает на их недавний разговор, и улыбнулся. Дайюй посидела н емного и ушла. Пришел слуга и сказал Баоюю: – Вас приглашает к себе старший господин Сюэ Пань. Пришлось Баоюю пойти. Сюэ Пань хотел выпить с Баоюем вина, и отказаться было невоз можно. Уже на закате Баоюй возвратился к себе и увидел, что во дворе на тахте кто то сп ит. Баоюй подумал, что это Сижэнь, тихонько подошел и толкнул спящую в бок. – Что, уже не болит? – спросил он. Но оказалось, что это Цинвэнь. Она повернулась и недовольным тоном произнесла: – Опять пристаешь! Баоюй сел на тахту, привлек девочку к себе и улыбнулся: – До чего же ты стала гордой! Утром я сказал тебе слово, а ты в ответ – десять! Это бы л адно, но зачем ты напустилась на Сижэнь? Ведь у нее были самые добрые намерения! – И без того жарко, а ты прижимаешься! – сказала Цинвэнь, пропустив его слова мимо у шей. – Что подумают люди, если увидят? Ведь я даже недостойна сидеть рядом с тобой! – Сидеть недостойна, а лежать? – с улыбкой спросил Баоюй. Цинвэнь хихикнула. – Ты прав! Надо вставать. Пусти, я пойду искупаюсь. Сижэнь и Шэюэ уже искупались. Е сли они нужны, я позову. – Я только что выпил вина и охотно бы искупался, – заявил Баоюй. – Давай вместе! – Что ты, что ты! – замахала руками Цинвэнь. – Я боюсь! Помню, Бихэнь как то прислуж ивала тебе при купании, так вы просидели часа два три запершись! А потом, когда я вошл а, воды на полу было налито по самые ножки кровати, даже циновка залита! И как вы с н ей там купались?! Вот смеху было потом! Но у меня нет времени подтирать воду, и незаче м тебе со мной купаться. Да и вообще сегодня не так уж жарко, так что не обязательно м ыться! Лучше я принесу таз с водой, умоешь лицо и причешешься. Недавно сестра Юань ян дала мне немного фруктов, они лежат охлажденные в хрустальном кувшине. Хочешь, велю подать? – Ладно, не хочешь – не купайся, вымой руки и принеси фрукты, – велел Баоюй. – А кто обозвал меня растяпой? – усмехнулась Цинвэнь. – Ведь я веер сломала! Разве я з аслуживаю такой чести, принести тебе фрукты? Чего доброго, разобью блюдо, что тогда б удет? – Если хочешь – разбей! – сказал Баоюй. – Вещи служат человеку, и он вправе делать с н ими что хочет! Например, веер! Он создан для того, чтобы им обмахивались. Но если теб е хочется, можешь его сломать! Только не надо на нем срывать свой гнев! Так же кубки и блюда! В них наливают напитки и кладут яства. Их можно и разбить, но не со злости. В этом и заключается любовь к вещам. – В таком случае я охотно сломала бы веер, – сказала Цинвэнь. – Очень люблю треск. Баоюй засмеялся и протянул Цинвэнь веер. Она, тоже смеясь, разломала его пополам. – Великолепно! – воскликнул Баоюй. – Ломай еще, только чтобы треск был погромче! – Перестань безобразничать! – раздался в этот момент голос проходившей мимо Шэюэ. Баоюй вскочил, выхватил у Шэюэ веер и, протягивая Цинвэнь, сказал: – Вот, ломай… Цинвэнь взяла веер, разломала на кусочки, и они с Баоюем стали смеяться. – Что это значит? – удивилась Шэюэ. – Зачем вы сломали мой веер? Нашли забаву! – Открой ящик и выбери другой! – с улыбкой предложил Баоюй. – Подумаешь, какая цен ность! – Достал бы уж сразу все веера, пусть ломает! – посоветовала Шэюэ. – Прекрасно, вот и принеси их! – воскликнул Баоюй. – Я такой глупости не сделаю! – заявила Шэюэ. – Пусть сама принесет, руки не отсохли! Цинвэнь опустилась на тахту и сказала: – Сейчас я устала, а завтра снова буду ломать. Баоюй засмеялся. – Древние говорили: ?Одну улыбку не купишь и за тысячу золотых?! – сказал он. – Ну, а эти веера сколько стоят? Затем Баоюй позвал Сижэнь. Она как раз только что переоделась и вышла. В это время де вочка служанка Цзяхуэй пришла собирать сломанные веера. Наступил вечер, все наслаж дались прохладой. Но об этом мы рассказывать не будем. 相关资料 |
