红楼梦第三十回（二）
|
Едва сдерживая гнев, Баочай с холодной усмешкой произнесла: – Может быть, я и похожа на Ян гуйфэй, но, увы, у меня нет брата, которого можно было бы сравнить с Ян Гочжуном . Их разговор был прерван появлением служанки Цзинъэр, которая пришла спросить у Бао чай, не видела ли та ее веера. – Наверняка это барышня Баочай его спрятала! – сказала Цзинъэр. – Отдайте мне веер, до брая барышня! – Попридержи язык! – прикрикнула на нее Баочай. – Не в моих правилах подшучивать на д людьми. Лучше спроси у девчонок, с которыми ты вечно балуешься и хихикаешь! Цзинъэр сконфузилась и убежала. Баоюй, который снова сболтнул лишнее, да еще на людях, окончательно растерялся и, что бы скрыть смущение, принялся болтать с сестрами. Дайюй радовалась, когда между Баочай и Баоюем началась перепалка, ей и самой очень хотелось поддеть Баочай, подшутить над ней, но после прихода служанки Дайюй передум ала. – Сестра Баочай, какую пьесу ты видела? Баочай, однако, разгадала мысли Дайюй и с улыбкой ответила: – Пьеса была о том, как Ли Куй обругал Сун Цзяна , а потом просил у него прощения. – Зачем же пересказывать содержание? Сказала бы лучше, как называется. Неужели забы ла? Ведь ты, сестра, хорошо знаешь и древние, и современные пьесы, – заметил Баоюй. – А называется она ?Ли Куй приходит с повинной головой?. – Ах вот оно что? – насмешливо воскликнула Баочай. – Ну да, ведь вы изучаете древност ь, поэтому вам и известно, что это значит! Баоюй и Дайюй оба покраснели, и им стало обидно друг за друга. Фэнцзе ничего не поняла, но, глядя на выражение лиц всех троих, с улыбкой спросила: – Кто же в такую жару ест неспелый имбирь? Все удивились: – Неспелый имбирь? Никто не ел… – Тогда почему у вас такие лица, будто в рот попало что то горькое? – спросила Фэнцзе, проведя рукой по щеке. Баоюй и Дайюй не знали, куда деваться от стыда. Баочай хотела что то сказать, но, замети в, как растерялся Баоюй, промолчала и только улыбнулась. Остальные тоже заулыбались. После ухода Баочай и Фэнцзе Дайюй обратилась к Баоюю: – Теперь ты убедился, что есть на свете люди еще более острые на язык, чем я! Я же, по простоте душевной, всегда стараюсь всем угодить, слова не скажу поперек. Баоюй, и без того расстроенный язвительностью Баочай, совсем приуныл и, опасаясь, как бы Дайюй опять не обиделась, ничего не ответил и ушел. Завтрак давно прошел, Баоюй, заложив руки за спину, слонялся без цели, но нигде не бы ло ни души. Прячась от жары, все отдыхали – и слуги, и господа. Баоюй зашагал в западном направлении, миновал проходной зал и очутился у двора Фэнц зе. Ворота оказались запертыми, и Баоюй вдруг вспомнил, что в жаркие дни Фэнцзе обыч но отдыхает в полдень, поэтому войти не решился. Он свернул в боковую калитку и напр авился к дому госпожи Ван. Здесь несколько служанок дремали с вышиваньем в руках. Госпожа Ван спала в комнате на легкой плетеной кровати. Возле нее сидела Цзиньчуань. Она массировала себе ноги и, сонная, смотрела по сторонам. Баоюй сзади подкрался и де рнул ее за серьги. Цзиньчуань испуганно открыла глаза. – Устала? – улыбаясь, спросил Баоюй. Цзиньчуань едва улыбнулась в ответ, знаком велела Баоюю выйти и снова закрыла глаза. Но уйти Баоюй был не в силах. Он посмотрел на спящую мать, затем вытащил из сумочк и несколько освежающих ароматных лепешек и сунул их в рот Цзиньчуань. Та стала их с осать, но даже глаз не открыла. Баоюй снова потянул ее за руку и тихонько сказал: – А что, если я попрошу матушку, чтобы она отдала тебя мне, и мы всегда будем вместе? Цзиньчуань промолчала. – Непременно попрошу матушку, как только проснется, – продолжал Баоюй. Цзиньчуань открыла глаза, отстранилась от Баоюя. – Зачем торопиться? Неужели не знаешь пословицы: ?Упавшая в колодец золотая шпильк а все равно принадлежит тому, кто ее уронил?? Нечего ко мне привязываться, пойди на в осточный двор и возьми к себе Цайюнь, служанку твоего младшего брата Цзя Хуаня. – Зачем она мне? – улыбнулся Баоюй. – Ведь речь о тебе. В этот момент госпожа Ван открыла глаза и дала Цзиньчуань пощечину: – Паршивая тварь! Это вы учите дурному молодых господ! Баоюй поспешил улизнуть. Щека у Цзиньчуань горела, но она не осмелилась даже пикнуть. Услышав, что госпожа п роснулась, прибежали служанки. Госпожа Ван подозвала Юйчуань и сказала: – Передай матери, пусть забирает домой твою старшую сестру! Тут Цзиньчуань бросилась на колени и со слезами стала умолять госпожу Ван: – Я больше не буду! Лучше прикажите меня побить, только не выгоняйте, и я сочту это не бесной милостью. Я десять лет служу вам, госпожа, как же я буду смотреть людям в глаз а, если вы меня прогоните? Госпожа Ван, добрая по натуре, никогда не била служанок. Но после того, что узнала, не могла сдержать своего гнева и осталась непреклонной, как ни молила ее Цзиньчуань. Поэ тому пришлось старухе Бай взять дочь домой. Опозоренная, Цзиньчуань ушла. Но об это м речь впереди. А сейчас вернемся к Баоюю. Как только госпожа Ван проснулась, он убежал и вскоре оч утился в саду Роскошных зрелищ. Там тоже никого не было, только нещадно палило сол нце, деревья отбрасывали свою тень на землю да оглушительно трещали цикады. Баоюй м едленно брел по саду и вдруг у решетки роз услышал не то всхлипывание, не то плач. О н остановился, прислушался: да, за решеткой кто то был. Надобно сказать, что уже наступил пятый месяц – пора цветения роз. Баоюй осторожно ра здвинул кусты и увидел за решеткой девочку. Она сидела на корточках, что то чертила на земле головной шпилькой и тихонько плакала. ?Неужели какая нибудь служанка, как в свое время Чернобровка, пришла сюда хоронить цветы?? – подумал Баоюй. Постояв немного, он улыбнулся пришедшей в голову мысли: ?Если она действительно вздумала хоронить цветы, то тут можно сказать: ?Дун Ши тоже х мурит брови“ ! Это уже слишком!? Ему хотелось окликнуть девочку и спросить: ?Ты почему подражаешь барышне Линь Дай юй?? Но тут он понял, что девочка эта совсем ему незнакома, что она не служанка, а одна из те х самых двенадцати актрис, которых привезли, еще когда к ним должна была пожаловать Юаньчунь. Только он не мог вспомнить, какие роли она играла – молодого героя, молодо й героини, воина или комика. Баоюй уже хотел спросить, но вовремя спохватился и подумал: 相关资料 |
