新概念俄语学习《红楼梦》俄语版第五回（4）
|
Баоюй собрался было читать дальше, но Цзинхуань знала, как он умен и талант лив, и, опасаясь, как бы он не разгадал небесной тайны, проворно захлопнула к нигу и с улыбкой сказала: – Стоит ли рыться в непонятных для тебя записях? Прогуляемся лучше, полюбу емся чудесными пейзажами! Баоюй невольно выпустил из рук книгу и последовал за Цзинхуань. Взору его п редставились расписные балки и резные карнизы, жемчужные занавеси и расш итые пологи, благоухающие цветы бессмертия и необыкновенные травы. Поис тине великолепное место! О нем можно было бы сказать стихами: Створы красных дверей озаряющий свет, чистым золотом устланный пол. Белоснежная яшма на раме окна, – вот каков из нефрита дворец! И снова слуха Баоюя коснулся ласковый голос Цзинхуань: – Выходите скорее встречать дорогого гостя! Не успела она произнести эти слова, как появились бессмертные девы. Закруж ились в воздухе их рукава, затрепетали на ветру крылатые платья; красотой дев ы не уступали весенним цветам, чистотой и свежестью – осенней луне. Увидев Баоюя, девы недовольным тоном обратились к Цзинхуань: – Мы не знали, о каком госте идет речь, сестра, и потому вышли его встречать. Ведь вы говорили, что сегодня сюда должна явиться душа нашей младшей сест ры – Пурпурной жемчужины. Мы давно ее ждем. А вы привели это грязное соз дание. Зачем оно оскверняет ваши владения? Смущенный Баоюй, услышав эти слова, хотел удалиться, но Цзинхуань взяла ег о за руку и, обращаясь к девам, молвила: – Сейчас я вам все объясню. Я как раз направлялась во дворец Жунго, навстреч у Пурпурной жемчужине, когда, проходя через дворец Нинго, встретила души Жунго гуна и Нинго гуна. И вот они говорят мне: ?С той самой поры, как стала править ныне царствующая династия, наши семьи прославились своими заслуг ами, из поколения в поколение наследуют богатство и титулы. Но минуло целы х сто лет, счастье нашего рода кончилось, его не вернуть! Много у нас сыновей и внуков, но достойного наследника нет. Разве что внук Баоюй. Нрав у него вес ьма странный и необузданный, зато мальчик наделен умом и талантом. Вот тол ько некому его наставить на путь истинный. Теперь же мы уповаем на вас. И ес ли вы покажете ему всю пагубность мирских соблазнов и поможете вступить н а путь истинный, счастью нашему не будет предела!? Они так умоляли меня, чт о я пожалела их и решила привести Баоюя сюда. Сначала подшутила над ним, разрешила полистать книгу судеб девушек его семьи, но он ничего не понял, – т ак пусть здесь, у нас, испытает могучую силу страсти. Быть может, тогда прозре ет. С этими словами фея ввела Баоюя в покои. – Что здесь за аромат? – спросил Баоюй, ощутив какой то неведомый ему запах. – Это – аромат ароматов настоянной на душистом масле жемчужных деревьев редчайшей травы, произрастающей в волшебных горах. Ничего подобного нет в мире, где ты обитаешь, ибо мир этот погряз в скверне. – Цзинхуань холодно у смехнулась. Баоюю оставалось лишь удивляться и восхищаться. Когда они сели, служанка подала чай, необыкновенно прозрачный, с удивитель ным запахом, и Баоюй спросил, как этот чай называется. – Этот чай называется ?благоуханием тысячи роз из одного чертога?. Растет он в пещере Ароматов на горе Весны, – пояснила Цзинхуань, – а заварен на росе, собранной с цветов бессмертия. Баоюй, очень довольный, кивнул головой и окинул взглядом покои. Чего здесь только не было! И яшмовый цинь , и драгоценные треножники, и старинные к артины, и полотнища со стихами. На окнах – шелковые занавеси, справа и слев а от них – парные надписи, одна особенно радовала душу: Изысканность и таинство – земля, Загадочность, необъяснимость – небо! Баоюй прочел надпись, а потом спросил Цзинхуань, как зовут бессмертных дев . Одну звали фея Безумных грез, вторую – Изливающая чувства, третью – Золот ая дева, навевающая печаль, четвертую – Мудрость, измеряющая гнев и ненави сть. Вскоре служанки внесли стулья и столик, расставили вино и угощения. Вот уж поистине: Рубину подобен напиток: хрустальные чаши полны! Нефритово терпкая влага: янтарные кубки влекут! Баоюй не удержался и спросил, что за аромат у вина. – Вино это приготовлено из нектара ста цветов и десяти тысяч деревьев, – отв ечала Цзинхуань, – и настояно на костях цилиня и молоке феникса. Потому и н азывается: ?Десять тысяч прелестей в одном кубке?. Баоюй в себя не мог прийти от восхищения. А тут еще вошли двенадцать девушек танцовщиц и спросили у бессмертной фе и, какую песню она им прикажет исполнить. – Спойте двенадцать арий из цикла ?Сон в красном тереме?, те, что недавно с ложены, – велела Цзинхуань. Танцовщицы кивнули, ударили в таньбань , заиграли на серебряном цине, запе ли: ?Когда при сотворенье мира еще не…?, Цзинхуань их прервала: – Эти арии не похожи на арии из классических пьес в бренном мире. Там арии строго распределены между героями положительными и отрицательными, гла вными или второстепенными и написаны на мотивы девяти северных и южн ых мелодий. А наши арии либо оплакивают чью либо судьбу, либо выражают ч увства, связанные с каким нибудь событием. Мы сочиняем арии и тут же испол няем их на музыкальных инструментах. Кто не вник в смысл нашей арии, не по ймет всей ее красоты. Поэтому пусть Баоюй прочтет сначала слова арий. И Цзинхуань приказала подать Баоюю лист бумаги, на котором были написаны слова арий ?Сон в красном тереме?. Баоюй развернул лист и, пока девушки пели, не отрывал от него глаз. Вступление к песням на тему ?Сон в красном тереме? Когда при сотворенье мира Еще не прояснилась мгла, – Кого для томных чувств и нежных Судьба земная избрала? Все для того, в конечном счете, Чтобы в туманах сладострастья, Когда и неба нет вокруг, И ранит солнце душу вдруг, Мы, дабы скрасить мрак ненастья, Излили горечь глупых мук… ?Сна в красном тереме? мотивы Пусть прозвучат на этот раз, Чтобы о золоте печали Печалям вашим отвечали И яшмы жалобы могли бы Всю правду донести до вас! Жизнь – заблуждение Молва упрямо говорит: ?Где золото – там и нефрит!? , А я печалюсь, что прочней Союз деревьев и камней! К себе влечет напрасно взор Тот, кто вознесся выше гор, являя снежный блеск , Напомним, кстати: над землей Небесных фей вся жизнь порой – унылый, скучный лес… Вздыхаю: в мире суеты Невластна сила красоты! Смежая веки, вечно быть Игрушкой с пиалой? Так можно мысли притупить И потерять покой! Зачем в печали хмуришь брови? Есть, говорят, цветок волшебный в обители святых небесной; Наичистейший, непорочный, – есть, говорят, нефрит прелестный , А если к этому добавят, что не было меж ними связи, Сегодня встретиться внезапно им запретит кто либо разве? А ежели еще отметят, что трепетные связи были, – То почему слова остались, а про любовь давно забыли? В итоге – вздохи и стенанья, но все бессмысленно и тщетно, В итоге – горькие терзанья, но все напрасно, безответно. Луна! – Но не луна на небе, а погрузившаяся в воду; Цветок! – Но не цветок воочью, а в зеркале его подобье. Подумать только! Сколько горьких жемчужин слез еще прольется, Пока зимою эта осень в урочный час не обернется, Пока весеннего расцвета Не оборвет внезапно лето! 相关资料 |
